Одна из немногих «вершин» русской сатирической мысли – это сказки Михаила Евграфовича Салтыкова, публиковавшегося под фамилией Щедрин, которые он стал писать на склоне своих лет, уже многое повидав и обдумав со всех сторон. Во всех сказках текст щедро снабжен фольклорными персонажами и изобилует простонародными выражениями, однако он имеет точные социально-политические цели, гротеск, доходящий до абсурда, приближающуюся к абсолюту, фантасмагоричность. Следуя гоголевской традиции, Салтыков-Щедрин вытаскивал за «ушко», да на «солнышко», а также «бичевал» различные пороки, как человеческие, так и, по большей части, общественные, нещадно высмеивая все наносное, пустопорожнее, выспренное и так далее, и тому подобное.
Финалы его сказок ни в коей мере смешными не являются, так как трагичны по своей сути. Горькая ирония присутствует в сказке про двух генералов и прокормившего, спасшего, вернувшего их в привычную сферу обитания, мужика. Автор не понимает откуда проистекает это рабское состояния мужицкой души, так как он и не думает сбегать от генералов, а … даже благодарствует им за то, что они не «гнушаются» общением с ним и вкушают блюда им приготовленные. А окончание истории про «дикого» помещика, чуть было не превратившегося в отсутствии крестьян в «чудо-чудное» и зверя дикого. Осознание невозможности существования без непосильного крестьянского труда к помещику пришло, но вот грусть о голодной, но привольной и такой близкой его сердцу лесной жизни, осталась. Смех сквозь слезы вызывает финальная расправа царя птиц над им же приглашенными творческими личностями, назначенными на различные дворцовые должности, ибо «орлы для просвещения вредны».
В добровольном заточении самих себя в рабство и нежелании протестовать против существующих порядков цивилизованным способом, а не «кровавым и беспощадным» бунтом, видел Салтыков-Щедрин становую жилу трагедии российского крестьянства. Не революционно-террористическим путем хотел он обновления России, но история рассудила по-иному.
|
