Выпускник Царскосельского лицея, сосланный за свои ранние произведения в ссылку в Вятку, Салтыков-Щедрин (Салтыков – это фамилия, а Щедрин – это первый литературный псевдоним) начал писать свои сатирические сказки еще в 1869 г., но своего рода вершиной, завершающей его творчество, оказался цикл из трех десятков остросатирических сказок, опубликованных на склоне его лет в 1886 г.
Естественно, что для того, чтобы преодолеть «рогатки» государственной цензуры Михаил Евграфович широко применял «эзоповский» язык, маскируя свои политически выверенные насмешливо-карикатурные образы образами «героев» народных сказок. Не только в целях преодоления цензуры, в чем он не так, чтобы уж сильно преуспел, Салтыков-Щедрин щедро «сыпал» народными пословицами и поговорками, а традиционные сюжеты преобразовывал путем гиперболизации, гротеска и абсурдности происходящего, до настоящих мистерий и фантасмагоричности происходящего.
Вместо стандартной сказочной антитезы о противостоянии Добра и Зла, сатирик применял противостояние Власти и Народа. При этом он частенько не был апологетом ни одной из этих сторон, а показывал все как это происходило в реальной жизни, с добавлением изрядной доли иронии, насмешки и сарказма в отношении обеих сторон. Такая манера изложения била в цель, бичевала и высмеивала заведенные в Российской империи порядки и обычаи, не меньше, чем целенаправленное перечисление язв и других становых недостатков царского режима. Ведь и сами «хозяева» жизни, не всегда сами себе хозяева, а «скованы» многочисленными общепринятыми условностями, в том числе и не писанными. Доставалось от Салтыкова-Щедрина и оторванной от реалий жизни либеральной интеллигенции.
Несмотря на то, что во многих сказках сатирика четко отображена вера в торжество положительных идеалов, они, как правило, заканчиваются не благополучно, а, напротив, трагически. Михаилу Евграфовичу очень тяжело переносил мысль о том, что существующее положение «вещей» зиждется на добровольном рабском желании большей части крестьянства смириться с существующими порядками и уповать только на милость «славного и державного».
|
