Описывая пореформенную Россию XIX века Салтыков‑Щедрин, где Салтыков – это фамилия, а Щедрин – это условное имя автора, не мог не «задеть» такой благодатный с точки зрения сатирика и соответственно пахнущий слой российского общества, как интеллигенцию. Много повидав на своем жизненном пути, Михаил Евграфович не поддался на ловушки славянофилов и понял «гнилую», бездеятельную суть любой интеллигентской натуры, будь она насквозь либеральная или даже верноподданническая.
Гротесковое изображение действительности не обошло «витающих в эмпиреях» либералов и утерявшею всякую связь с народом интеллигенцию, но до фантасмагоричности в сказках о премудром пискаре, либерале, карасе-идеалисте и других подобных им произведениях все же не доходит, тогда как обличая «утеснителей» крестьян, сатирик на полную использует этот свой фирменный прием.
Возможно в маленьких шедеврах писателя мало правдоподобия, зато предостаточно суровой правды жизни щедро «припорошенной» афоризмами, которые уже много-много десятилетий определяют суть «просвещенных, умеренно-либеральных…» и постоянно «дрожащих» «премудрых пискарей» и «вяленых вобл». Они много о себе надумывают, прячась в своих уютных норках. И какие они де смелые и отважные борцы с самодержавием. И как их тщательно и постоянно выслеживают, хотя фактически за ними никто не охотится из-за их никчемности, а если, что и случается, то случайно, когда щука вообще просто втянула в себя воду и проглотила карася-идеалиста.
Михаилу Евграфовичу постоянно было горько и обидно, что мастеровитый и гораздый на выдумку русский народ, вынужден «прозябать» даже после освобождения от крепостного права и конца этому видно не было, потому, что основа поклонения начальствующему сословию и, особенно, самодержцу российскому, была «зашита» в генофонде народа.
|
